Человек с мешком - Страница 127

127

Единственное, что я еще сделал, это перелетел стену на наружную сторону. И, отогнав возившихся с тараном, десятком примерно фугасных ракет вышиб запертые створки. Сократил работу.

Пусть торопятся, нагоняя бегущих. Покуда те в панике. А мы же, пожалуй, займемся верхней заварушкой. Уже более-менее освоившись в ущелье, я быстро полетел к перевалу.

Как я и подозревал, здесь, в меньшем укреплении, положение представлялось похуже, чем собственно с Воротами. Маленькую крепость, запиравшую седловину, штурмовали с обеих сторон. Отсюда – часть гарнизона Ворот, а вот-вот к ним присоединятся бегущие в жутком страхе остатки снизу. А оттуда, – видимо, что-то вроде подошедшей подмоги.

Жарко, в общем, было, как я сразу понял, пронесшись над сражением. По укреплению молотили фаерболами, можно сказать, почти без остановки. И чего это Аниз вечно оказывается в эдаких заварухах? Впрочем, Аниз-то ладно. А вот девица-то красавица эта – вовсе уж не знаю… Ведь укокошат же – под горячую руку кому-нибудь подвернется. И не заметят даже! Тьфу ты! Я вовремя вспомнил, что от этой магической стрельбы держаться надо подальше.

Я вывернулся по хитрой кривой несколько в сторону и над полем боя. А потом уже знакомым приемом окучил сперва западный, а затем и восточный подходы. Свету, грохоту! Я даже сам пролетал во время атаки зажмурясь и разинув рот. Чтоб не ослепнуть и не оглохнуть. А защитники укрепления, едва только заметили, что я вступил в дело, дружно повалились ничком, закрыв головы руками. Молодец, Аниз, живо сообразил. А то я вообще-то боялся за них.

Буквально в мгновение ока все было кончено.

Ай да я. Ай да Пушкин, ай да сукин сын. Правда, остатки самокритики не позволили произнести историческую фразу с восклицательным знаком. Я вполне понимал, что я-то тут дело десятое.

Немного подумав, я вернулся, повисев над крепостью, на восточный склон. Встретить возможных бегущих снизу. Хотя и не очень в это верил. Но, как ни странно, кое-кто прибежал не останавливаясь. Видимо, шуганул я их крепко.

Можно понять, когда и здесь торопящихся удрать в безопасное место встретило то же. Сочувствую, ребята. Но ничего не могу поделать. Подождав еще немного – больше никто не появился, – я полетел к крепости. Там, пожалуй, мне сейчас самое место.

После всех этих вспышек у меня и у самого в глазах плавали цветные пятна. Видимо, оттого и не различал толком ничего внизу, среди валунов. Уже когда я вылетел выше зубцов укрепления, то увидел, как со стены машут. Но было поздно. Я успел только оглянуться. Здоровенный фаербол, нагоняющий вертолет, сыпал искрами в считаных метрах. Я вспомнил точно такой же, что получил– во дворе замка Цын.

Огненный шар настиг мою крохотную вертушку. Я с тоской успел подумать, что вот и все – в очередной раз! – как на нас с машиной обрушился удар и в лицо мне пахнуло жаром. Треск и грохот заполнили весь мир. Я сжался, ожидая неминучей огненной боли. И с удивлением вдруг понял, что лечу вперед. Без каких-либо иных неудобств, кроме неясной тесноты.

Я только удивился. Хотя этот полет-падение выглядел затянувшимся – медленное, плавное соскальзывание в невесомость, – на самом деле он был очень короток. И в следующую секунду я вместе с обломками моей крошки грянулся на плиты крепостной стены. На площадку. Ничего себе прибытие, мелькнуло у меня в голове в последний момент.

Потом рвануло с ревом. Как перегретый пар из аварийного клапана. Меня ударило, понесло кувырком куда-то и, похоже, там заклинило. А затем стало тихо.

Вот это да! Только и смог резюмировать я этот стремительный каскад событий. Воистину: «Волны падали вниз стремительным домкратом!»

Следующим ясным моментом было осознание того, что я пребываю внутри огромного надутого, полупрозрачного пузыря, сдавливающего меня со всех сторон. Причем я по-прежнему продолжал сидеть в своем кресле. Откуда-то глухо доносились голоса, я, похоже, висел вверх ногами. И только тут до меня дошло наконец, что случилось!

К этому времени вокруг меня уже не осталось почти никакого воздуха внутри оболочки. Я отчаянно задергался. И пузырь, видимо «поняв», сразу лопнул. На глазах съеживаясь в мятые лохмотья.

Я о таком читал, вспомнилось мне, когда с лязганьем хлопнулся на камни. Я торопливо отстегнулся от кресла. Поднялся. Ожогов явно никаких не было. Защитный пузырь спас меня от обжигающего огня. Такое разрабатывалось как раз на случай пожаров в авиалайнерах. Как я раньше не вспомнил?!

Я потряс звенящей головой и посмотрел на приближающихся людей. Взрывом их отогнало в сторону. Теперь они возвращались. Впереди, как Суворов в Альпах – если верить фильму, – на носилках восседал Аниз.

Встреча вышла какой угодно, только непохожей совершенно на то, что я мог представить.

– Гар! Живой! – закричал Аниз, приближаясь. И вдруг захохотал едва не во весь голос.

– Ты чего? – опешил я, все еще целиком под впечатлением своей во всех отношениях выдающейся посадки. Я мог только заметить, что вокруг против ожидания отчего-то довольно много солдат. И нельзя сказать, что все они так уж утомлены боем. В голове у меня продолжало звенеть. Поэтому я только снова потряс ею и уставился на Аниза: – А каким мне надо быть?

– Да ничего. – Аниз просмеялся. Потом пояснил: – Я о том, что ты каждый раз являешься в самый нужный момент! Р-раз – и как гром с ясного неба!

– Я? В самый нужный момент? – переспросил я.

– Ну разумеется! – Он улыбнулся моей непонятливости. – Мы ведь не могли рассчитывать, что ты и в самом деле вдруг окажешься здесь, правда же? У нас поэтому имелся свой план взятия Ворот. Через гребни, сверху. Захватив перевал и проведя сюда войска. А штурм снизу – только отвлекающий маневр.

127